"Молоко такой-то матери" в прекрасно-синей бутылке. Прямо из горла.
-Разошлись?
-Вроде да..
-Ничего снова сойдетесь )
-Не хочу.
-А это не важно.
Лед на озере во второй половине апреля проседает и глухо хрустит, там, где нет снега, видно, что его прозрачная толща вся изъедена неровным рисунком трещин. Я впервые за долгое время молюсь и иду дальше, на другой берег.
Двое сзади. Один негромко матерится, он уже устал от моих выходок, он знает, что я живучая и долбанутая на голову, с такими ничего не случается. Второй молчит, аккуратно скользит и периодически с опаской смотрит мне в след, он за меня волнуется и, возможно, чувствует свою ответственность. Я жду их, сидя на оттаявшем пяточке под соснами, знаю, что сейчас они ступят в сугробы на берегу и первый будет злиться, а второй вздохнет с облегчением.
Полночь. Плов в чужом гостеприимном доме. Ребята шутят друг над другом и смеются. Я тихонько дремлю, свернувшись в клубок и уткнувшись носом ему в грудь. Спокойно и хорошо. По крайней мере ознакомительную встречу с моим Кракеном он пережил.